Мы высаживались на самом высоком правом берегу, что дезориентировало японцев. Потому на воде за время движения наших войск разорвалось всего два снаряда, а на берегу - лишь один. Идут четвертые сутки. Противник в выгодном положении: господствующая высота начинена дотами, бетонными колпаками. И все это соединено ходами сообщения, а амбразуры у них во время обстрела изнутри закрываются. Японские снайперы ведут прицельный огонь по заранее пристреленным знакам. Мы же прикрыты только березняком, дубняком, да спасают нас волнистые складки местности. Две 45-миллиметровые пушки старшего лейтенанта Файзулина время от времени ведут огонь по амбразурам противника, но те оживают вновь и вновь. А другой артиллерии у нас нет. Применять авиацию или артиллерию крупного калибра, что расположена на берегу Амура, нельзя: сопки разделяет расстояние всего в 400 м, а наш батальон на время обстрела назад отойти не может. Позади болото, а противотанковый ров шириной 6 м залит водой. Первый батальон у подножия сопки прижат к берегу Амура. Зам. командира полка майор Москаленко с ротой автоматчиков пытался прорваться, но, потеряв половину бойцов, вернулся. Было решение блокировать сопку со всех сторон, ведь других проходов нет. Этот укрепрайон был одним из мощных в системе обороны от Сахаляна до Цике, его поддерживала авиация. И все же выход был найден. Командир второго батальона капитан Ефимов собрал совещание офицеров: «Времени было достаточно, чтобы, изучив местность, подготовить средства прохода через противотанковый ров. С наступлением темноты налегке, несмотря на дождь, снять шинели, оставить противогазы, в их сумки положить гранаты. Преодолев лощину к часу ночи, сосредоточиться у подножия сопки и в 1.00 по сигналу красной ракеты взять первую траншею штурмом. Нас будет поддерживать огнем пулеметная рота капитана Локтионова». Приказ был выполнен с небольшими потерями - погиб комсорг батальона младший лейтенант Кувакин. С рассветом противник отошел во вторую траншею и занял жесткую оборону. Я попытался поднять роту на штурм, но командир батальона запретил. Все же роту из-под обстрела я вывел. Помню, ко мне подбежал старший лейтенант Портной и задал вопрос: «Что, побег?» - «Нет, маневр!» И когда, нагнувшись, я пошел к своим, впереди меня взорвалась граната. Я упал и почувствовал, что по лицу течет кровь. Но ведь в правой руке у меня лимонка с выдернутой чекой, а осколком гранаты оторвало первую фалангу безымянного пальца. Портной пытался взять гранату - не дай бог взорвемся вместе! Помог мне подняться, и вдруг впереди, в метрах 20, заговорил крупнокалиберный пулемет. Моя реакция была мгновенной: небольшой рывок вперед, бросок гранаты. Она достигла цели - пулемет замолчал. Портной крикнул: «Рота за мной! Вперед!» Мы оказались во второй траншее, то есть в тылу противника, и сумели блокировать вход в двухамбразурный дот. Японцы прекратили огонь, стали сдаваться, а со стороны гарнизона к нам спешно шли бойцы. Сопка была взята. В этот момент прогремел мощный взрыв - это разведчики Николая Архиповича Демина взорвали подземную электростанцию. Подошел замполит 8-го стрелкового полка майор Базарный и сказал: «Митинговать не будем». Приказал подобрать убитых, а раненых отправить в тыл - там ждут повозки. Санитарка перевязала мои раны, но с поля боя я не ушел. На поверженный дот поднялся командир дивизии генерал-майор Константин Федорович Шеин. Он поздравил окруживших его солдат и офицеров с первой очень важной победой - открыты ворота к Центральной Маньчжурии. Для нас, молодых солдат из Вологодчины, это было первое боевое крещение. Под крики «Ура!» объявил всем благодарность. Небольшая передышка, связанная с переформировкой, и вновь в бой. Стали подходить танки, артиллерийский полк и «катюши». Разведка доложила, что по дороге среди отрогов Хингана, за грядой сопок, где посевы гаоляна и кукурузы, заметно движение войск противника. Направили артразведку во главе со старшим лейтенантом Иваном Ивановичем Маюровым, которая вскоре сообщила командиру дивизии: там большое скопление артиллерии, конницы и укреплений. Дали координаты для артиллерии и авиации. Через два часа ожидания небо озарилось огнем. И когда мы миновали поворот, то перед нами были остатки посевов, смешанных с землей, трупами лошадей, людей и остатками орудий. Японцы выходили из всех щелей и сдавались в плен. А мы продолжали движение. Впереди было болото, которое считалось непроходимым. Но мы шли, порой проваливаясь по горло, тащили пулеметы, минометы... На рассвете, заняв позиции перед поселком японцев, провели мощную артподготовку. Кажется, горела земля. Противник по всему фронту нашей дивизии был разгромлен. Крупнейший узел сопротивления был взят. Пленено 17 тысяч солдат и офицеров. В этих боях мы потеряли 360 человек. От редакции Это последнее письмо, присланное в «АП» незадолго до кончины нашим постоянным автором и верным другом газеты - благовещенцем Константином Васильевичем Батиным. Светлая ему память.

Возрастная категория материалов: 18+