Премьер-министр Танака в своем «меморандуме» рассматривал Советский Союз как препятствие, которое неизбежно придется устранять на пути к мировому господству: «В программу нашего национального роста входит, по-видимому, необходимость вновь скрестить мечи с Россией...».

Знакомый противник

Через четыре года японские войска вышли к Амуру, на границу с СССР, и возникла реальная угроза военного нападения на наше государство, какой в то время еще не было на западных границах. На целых четырнадцать лет дальневосточный край превратился в прифронтовую территорию, «передовой окоп», которой все эти годы занимали разведка и контрразведка. На территории Амурской области такие задачи решало областное управление НКВД.

Собственно говоря, для амурских разведчиков и контрразведчиков это был достаточно знакомый противник. Резидентуры японской военной разведки существовали в нашей области еще до революции. Не прекратилась их деятельность и после изгнания японских интервентов из Приамурья. Одна из резидентур осталась в Свободном, и возглавил ее кадровый военный разведчик Исимицу Макиё. Другая из Благовещенска перебралась в Сахалянь (Хэйхэ), и резидент Кумазава сменил «прикрытие» — у нас до революции он был владельцем парикмахерской, а в Сахаляне открыл гостиницу с рестораном «Сибирь».

В 20-е годы сахаляньская резидентура японцев большого беспокойства не доставляла. Гораздо активнее здесь подрывной деятельностью занимались не зависевшие в то время от японцев русские эмигрантские, в основном казачьи организации.

Ситуация принципиально изменилась в начале 30-х годов, после оккупации японцами Маньчжурии. У полулегальной резидентуры Кумазавы эстафету приняла созданная в Сахаляне японская военная миссия (ЯВМ). Кроме нее, разведкой и контрразведкой здесь стали заниматься также японские жандармское и погранполицейское управления. Однако координатором всей этой деятельности была именно ЯВМ. В ее подчинение были переданы резидентуры, работавшие в Благовещенске с позиций японского и маньчжурского консульств. Прекратили самодеятельность и перешли к ней на содержание и все имевшиеся в Сахаляне белоэмигрантские организации.

В пределах Амурской области вся разведывательная работа японских спецслужб целенаправленно велась по двум направлениям — Благовещенскому и Куйбышевскому (Белогорскому). Это были главные направления военных ударов по Приамурью в планировавшейся войне.

ЯВМ интересовали места дислокации частей Красной армии и НКВД, их численность, боеготовность, военное строительство и воинские перевозки, строительство БАМа и вторых путей Транссиба, сеть грунтовых дорог, охрана железнодорожных мостов, гражданские и военные линии связи, состояние охраны границы и многое другое.

Ставка делалась на тотальный шпионаж, поэтому главной (хотя и не единственной) формой работы сахаляньской ЯВМ стала массовая подготовка и заброска агентуры через Амур.

Мифический Старик

Для Амурского областного управления ОГПУ (с 1934 г. —УНКВД) эта активизация японской разведки не стала неожиданностью. Такая обстановка прогнозировалась еще с 1927 года, с момента получения советским руководством копии «меморандума Танаки».

Необходимые меры предпринимались еще до оккупации японцами Маньчжурии и создания ЯВМ в Сахаляне. Самым ярким и значимым эпизодом в череде этих мер и стала операция «Маки-мираж».

Место ее завязки (Благовещенс — Сахалянь) было выбрано не случайно. Чекисты давно, еще с 1924 года, контролировали деятельность группы японских военных разведчиков на противоположном берегу Амура. В 1928 году разгромили их благовещенскую резидентуру, возглавляемую контрабандистом Тимиркеевым, и знали, что японцы предпримут меры к восстановлению утраченных агентурных позиций.

Сложилась благоприятная ситуация, в которой Кумазаве и «подставили» опытного разведчика Летова. Таким образом у противника появился перспективный агент Старик, а у чекистов — полная и достоверная картина деятельности японского разведцентра.

Через два года Летов «вербует» для японцев работника штаба ОКДВА, которому они присвоили псевдоним Большой корреспондент, и началась огромная по масштабам и географии многолетняя оперативная игра. В ней самым парадоксальным являлся факт, что никакого Корреспондента не существовало — его просто выдумали чекисты.

Результаты же были отнюдь не мифические. Достаточно сказать, что над дезинформацией, которую несколько лет Летов передавал японцам, трудились не только чекисты и штабные армейские работники Благовещенска и Хабаровска, но и сотрудники наркоматов обороны и внутренних дел в Москве. Под контролем органов НКВД находилась и большая сеть связанной с этой операцией японской агентуры по всему Дальнему Востоку.

В 1936 году, когда передачу дезинформации стали сокращать (в 1937 году Большой корреспондент «вышел из игры»), основной акцент в операции был сделан на выявление с помощью Летова и взятие под контроль японской агентуры в Амурской области и в ДВК, в связи с чем операцию переименовали в «Мираж», и в дальнейшем она называлась «Маки-мираж».

Продолжение следует.

Возрастная категория материалов: 18+