Кадр из мини-сериала «Старое ружье»Кадр из мини-сериала «Старое ружье»

Режиссер «Старого ружья» — Кирилл Белевич. До этого проекта он принимал участие в работе над сценарием «Мы из будущего», после — снял «Единичку». Постановщика явно притягивают нетривиальные военные сюжеты, иначе не объяснить, зачем было так вольно интерпретировать на российских просторах сюжет одноименного французского фильма сорокалетней давности. За главную роль в нем Филипп Нуаре получил первый в истории «Сезар», а Роми Шнайдер не получила ничего и даже не была номинирована, потому что ее героиню слишком мало показывали и слишком быстро убили. Речь в картине шла о хирурге в оккупированной Франции, который отправил жену в родовой замок спасаться, а в итоге обнаружил, что подразделение СС уничтожило в нем все живое, взял дедовское ружье и устроил сеанс охоты на людей в замкнутом пространстве. В основу сценария легла вполне реальная история резни, устроенной нацистами в населенном пункте Орадур-сюр-Глан в 1944 году, — одной из самых страшных и печальных страниц в истории Франции. 

Российским кинематографистам приходится переворачивать с ног на голову буквально все: вместо родовых замков использовать заброшенные по понятным причинам древние монастыри, вместо войны, приближающейся к концу, показывать ее начало, профессию врача отдать жене главного героя, а его самого сделать учителем по имени Петр. Любой желающий разглядит в этом откровенный символизм: пастырь, познавший скорбь и гнев, станет одним из камней в фундаменте свершения справедливости. Авторы сюжета не спешат раскрывать все подробности жизни героя, но зритель и сам догадывается: не особенно жалует народную советскую власть, хорошо знает тайное устройство монастыря, на фронт еще не попал, потому что серьезно болен. Актер Тимофей Трибунцев стал совершенно точным попаданием в персонажа: Петр находится в пылу непрекращающейся внутренней схватки, которую внешние события лишь раз за разом обостряют, пока, наконец, совсем не остается причин для того, чтобы сдерживать себя самого. Совсем недавно мы видели Трибунцева в роли маньяка-поджигателя в «Методе». Несмотря на отнюдь непохожие исходные данные, персонажей роднит необходимость постоянно загонять в самый дальний угол собственную природу. 

Белевич решает задачу, а потому вполне сознательно заставляет героев совершать целые серии поступков, трудно объяснимых с точки зрения логики. Особняком стоят немцы, которые явно занимают населенный пункт исключительно в целях пьянства и разврата, причем заниматься этим позволено только нескольким офицерам, солдафоны где-то постоянно скрываются, а самый главный в кожаном плаще выходит на первый план лишь при необходимости, как будто перед нами театр. Потом все они будут бегать по тихим улочкам, месить сапожищами грязь и расстреливать разбегающееся кто куда население из того, что у нас в стране принято называть «шмайссерами». Причиной станет укрывательство раненого красноармейца в учительском доме. Правда, совсем непонятно, кто должен был намотать на ус жестокий урок, если перебили всех. Но постановщику нужна невыносимая жестокость, способная зажечь в не очень-то богатом на эмоции сердце сельского преподавателя истинную ярость. Потому начинает он с придушенных мальчиков, а там и до измученных женщин, сжигаемых огнеметами, доходит.   

«Старое ружье» состоит из четырех серий, и водораздел проходит как раз посередине. Есть опасение, что смотреть на превращение мужика со странностями в Джона Рэмбо будет не очень интересно. Первые же две серии не лишены удачных моментов. На основные роли оккупантов создатели фильма пригласили немцев, за что им отдельное спасибо, ведь нет больше сил смотреть на актера Анатолия Кота в форме СС, кочующего из одного телепроекта в другой. Среди иностранцев особенно хорош Бастиан Зирих, которому, впрочем, и по сценарию достается наиболее любопытная роль: среди зверей только Альфред способен на проявление человечности, он даже успевает рассказать, почему. Собственно, этот персонаж призван уравновесить теряющего под ногами твердую почву Петра: немец испытывает мощные внутренние противоречия, которые заставляют его смотреть на нашивки на собственной форме не столько с восторгом, сколько с отвращением. И точно так же этот процесс не происходит быстро: на настоящие поступки Альфред способен исключительно под воздействием алкоголя, которое превращает любой крик души в идиотскую выходку, за которую даже не накажут — сами тут, рядом, пили. 

Фильм снят достаточно профессионально, хотя ему и не хватает пространства, а вылазки героя за пределы родных улиц и вовсе происходят в театральных декорациях. История, рассказанная в нем, затронет зрительские сердца: перед нами не жалостливое повествование о первой любви, растоптанной сапогом захватчика, но рассказ о личностях и поступках. Жестокость по отношению к местному населению действительно принесла Вермахту неисчислимое количество бед: довольно глупо позиционировать себя как освободителей, производя при этом децимации и помахивая плеткой. Белевич к тому же напоминает об одном из самых омерзительных свойств большой войны: кто бы ее ни затевал, в конце концов она неотвратимо грохочет подкованными каблуками по каждому мирному крыльцу, поднося факел к ставням. И речь тут не о повальном героизме, который до сих пор происходит на страницах газет, а о том, что людям не мешало бы все-таки оставаться людьми, а раз уж не удалось, то постараться не допустить повторения этого в будущем.

Возрастная категория материалов: 18+