Плюс ежевечерние уколы. «Жесть», господа. Явление неправдоподобности народу. Это происходит не с тобой Сама по себе маниакальная история достойна быть выбитой на камнях каждой цивилизации. Любые правоохранительные органы делят мотив каждого тяжкого убийства всего на две категории: нажива и стремление лишить человека жизни. Поэтому само существование каждого серийного убийцы вызывает не только страх у населения, падающего под пулями нью-йоркского снайпера, но и небывалое любопытство, подогреваемое желтенькими СМИ и зелененькими «Энциклопедиями маньяков». Джеффри Дамер — национальный герой. Чарльз Мэнсон записывает в камере альбомы — у него есть аппаратура.

Чтобы прославиться на весь мир, достаточно убить пять-десять человек. Жестоко. Зато эффективно. Мы живем в мире, где самое страшное происходит непременно не с нами. Чикатило, Оноприенко, Сливко — все это отвратительные, неприятные, но все-таки легенды, и, читая о них, мы испытываем ту самую дрожь в коленках, которая говорит нам, что мир жесток. А уж факт журналистского расследования, ради которого гибли и попадали в тюрьмы сотни моих коллег, очень положительно влияет на рейтинг любого канала. Или газеты. Итак, журналист Марина. У которой на глазах погиб сомнительный персонаж Гоши Куценко, которому можно поставить жирный плюсик за отменно сыгранную роль. Потому что дальше начинается такая бодрая ахинея, связанная с последним заданием Марины, маньяком, сбежавшим из больницы, и прочее, прочее, что зритель просто пользуется своим законным правом пялиться в экран, не понимая, на что именно он смотрит. Экшн, господа. Передохнуть некогда. А дальше режиссер заведет вас в такие исконно русские дебри с привкусом настоящего европейского безумия, что в голову и мысль не успеет прийти: вас обманывают. В плане движения «Жесть» получает пятерку. События развиваются быстрее, чем привыкший к аккуратному разжевыванию сюжета зритель успевает сделать хоть какие-то заметки в блокноте памяти. Самый внимательный найдет специальные бонусы, а остальные получат нормальное такое удовлетворение от подвижного кино про маньяков, силовиков, дремучих идиотов и, что самое главное, про топор и мораль. Как вы все знаете, два этих последних понятия редко сочетаются мирно, поэтому будет интересно.

Не более. Разве что неожиданно ставшие популярными провинциальные просторы нашей Родины покажутся безмолвному залу куда более страшными, чем они обычно видятся циничному и быстрому взгляду из окна летящей под сто иномарки. Хотите заглянуть? На огонек? Обожжетесь. На неведомых дорожках Вечное противостояние морали и мести в «Жести» разбивается об стенку надуманного безумия так же просто, как давно ставший киношаблоном топор лесоруба разносит в щепки любую преграду. Кто мы, чтобы судить; кого мы имеем право судить... И уж тем более сам состав присяжных определяется беспрерывной чередой событий, просто лишенных всякого реального фундамента. Но об этом позже. Итак, что делать, если нет времени определить, притворяется убийца или оправдывается невиновный? Само собой, решать это приходится человеку, плечи которого не обременены погонами, образование — томами юридической литературы, а руки — огнестрельным оружием. Именно это в российском, да и не только, кино называется «журналистикой». Еще у растиражированного Джеймса Хэдли Чейза работники печатной машинки постоянно выполняли роль заменителей нерасторопных копов, умея бить левой в челюсть не хуже, чем правой в номер. На самом деле, конечно, это больше похоже на чушь, чем на что-нибудь вообще. Журналисты гибнут десятками ежегодно в горячих точках, терактах и на других профессиональных заданиях вовсе не потому, что данная ситуация представляет для них необыкновенный интерес, а именно из чистого профессионализма. Тем не менее любой специалист-охотник, отправляясь на промысел, никогда не забудет взять с собой двустволку плюс запас патронов на случай опасности — иначе он не охотник, а идиот.

Если дело связано с настоящей угрозой, фоторужье не поможет. Героиня «Жести» не взяла с собой даже его. Жизнь не особенно удалась, любовь уныло иссякла, а последнее задание закончилось тем же самым Гошей Куценко с безумным взглядом сквозь заляпанные стекла очков. Вопрос больше в том, куда тропинка, от которой так усердно предостерегал Марину персонаж Ивана Урганта, привела. И где это в российской провинции места, населенные сплошь сумасшедшими. Сбегали они из больницы или нет. Впрочем, это скорее воля динамики, нежели здравого смысла. Если подводить итоги, получается следующее. На чашу весов со знаком «плюс» мы смело кладем неплохую игру актеров, в особенности Михаила Ефремова и Алены Бабенко, заслужившей положительные отзывы еще после выхода «Водителя для Веры». Туда же добавляем очень бодрый сюжет, неплохую, хоть и позаимствованную во многом у голливудских товарищей картинку и минимальное количество заумства «а-ля рюс». И вроде бы чаша уверенно опускается вниз, но когда дело доходит до ее соседки с отметкой «минус», ситуация резко меняется. Кардинально. Принцип дежавю Как бы ни старался режиссер, как бы ни вопили рекламные ролики и как бы ни работали над образами актеры, фильм в общей своей массе вызывает нарастающее раздражение, сменяющееся откровенной зевотой. Экспроприация классических голливудских сюжетов бросается в глаза, и запасаться оптикой не приходится. «Жесть» — это смесь фрагментов, надерганных из «Молчания ягнят», «7», «Особо жестоких преступлений» и еще целого ряда похожих и непохожих друг на дружку картин, объединенных общей темой поисков маньяка. Сопряженных, естественно, с серией кровавых убийств и чередой душевных переживаний.

Журналистка Марина — ну никак не Кларисса Старлинг, учитель-маньяк совсем недотягивает до Джона До, не говоря уж о Ганнибале Лектере. Великие американские истории никоим образом не натягиваются на российскую действительность, каким бы маргарином ни смазывали ее поверхность. Это не другой мир — это просто другая реальность. Зритель, тебе так до конца и не дали понять, кто же на самом деле убийца. Тебя долго мурыжили размышлениями морали, потом показали полуслучайный выстрел и слезы на лице молоденькой сотрудницы правоохранительных органов, пытающейся оправдать собственный поступок какими-то жалкими причинами. Тогда не стоит поворачиваться к соседу, чтобы шепотом узнать, не испытывает ли он дежавю так же сильно, как и ты. Все это действительно уже было. В придачу к позаимствованной истории коктейль из злости с улыбкой вызывают многие моменты фильма. Достаточно привести в пример психиатрическую клинику, из которой сбежал маньяк-убийца, за которым так долго и упорно гоняется Марина. Судя по «послужному списку» серийного убийцы женщин и мучителя детей из «Жести», в обычный психдиспансер его бы не стали помещать ни под каким предлогом. Даже если брать в расчет малоубедительные слова доктора о том, что это весьма заурядный случай, обусловленный сексуальным насилием в детстве, и прочее, все равно данный пациент является в первую очередь опасным для общества, потому и содержать его надлежит в отдельной клинике.

В той, где определяют степень вменяемости преступника. Тем не менее больные в этой самой лечебнице радостно гоняют мяч во дворе, а сам маньяк совершает побег, по сравнению с которым ночная вылазка из пионерского лагеря на берег озера представляется сложнейшей операцией. Маньяк попросту уходит из своего закрытого изолятора, и никакие железные двери, смирительные рубашки и гориллоподобные санитары не являются для него преградой. Последних там, кажется, вообще не числится. Так или иначе, «Жесть» в очередной раз доказала, что в российском кинематографе искусство находится бесконечно далеко от активной рекламы. Со стороны создателей фильма просто неприлично так настраивать зрителя, чтобы потом разочаровать. Хотя, без сомнения, у него найдется множество почитателей, которые включат его в золотую коллекцию. Может быть, он этого достоин. Но честнее и достойнее хотя бы просто придумать что-то новое. А значит, свое.