В высоких зарослях гаоляна захватили начальника гарнизона, одного офицера и нескольких солдат. Китайские солдаты боялись нас и молчали, а два китайца, забрызганные известью, показали руки с кровавыми мозолями:

—  Наша рабочий ваша рабочий не трогать!

— А откуда знаете, что не трогает?

— Знаем, — улыбаются те. Осмелевших крестьян послали вернуть разбежавшихся солдат. Через 15 минут все беглые вернулись в деревню. Освобожденные офицеры церемонно раскланивались: на их лицах было недоумение. Жители города с радостью встречали краснофлотцев.

Советское командование с трофейных складов раздало бедноте муку, крупу, растительное масло, топливо. Для оказания медицинской помощи населению были развернуты лечебные пункты. Раненых китайских военнослужащих лечили в госпитале так же, как и бойцов Красной армии. Когда пленные матросы Сунгарийской флотилии были доставлены на базу, они с изумлением увидели плакаты на родном языке, приветствующие братство двух великих народов. Пленные были до глубины души потрясены сердечным к ним отношением.

За мир платили дорогую цену

Несмотря на крупное поражение под Лахасусу, китайские милитаристы продолжали игнорировать наше предложение мирным путем решить конфликт. К октябрю 1929 года ими были вновь стянуты крупные силы и недобитые остатки флотилии в Фугдин, мощный укрепрайон на Сунгари. Задачу разгрома фугдинской группировки белокитайцев Реввоенсовет ОДВА возложил на командующего флотилией Я. И. Озолина, которому были оперативно подчинены четвертый Волочаевский и пятый стрелковый полки Второй Приамурской стрелковой дивизии, авиагруппа. Командующий разделил нашу флотилию на две группы: ударную и десантную. В первую вошли мониторы «Красный Восток», «Сун-ят-сен», канлодки «Красное Знамя», «Пролетарий», «Бурят», минный заградитель «Сильный», бронекатер «Барс», два тральщика. Во второй группе были мониторы «Ленин», «Свердлов», канлодка «Беднота», бронекатера «Пика», «Копье», транспорты «Чичерин», «Кубяк», «Нацаренус», «Дзержинский» с двумя баржами и «Даур» с одной.

Замысел операции сводился к тому, чтобы силами ударной группы прорваться на Фугдинский рейд, уничтожить там корабли и береговые сооружения, высадить десант, овладеть Фугдином. 30 октября в 5 часов 30 минут корабли двинулись вверх по Сунгари. С рассветом подошли к Фугдину, где были встречены сильным артиллерийским огнем береговых укреплений и кораблей. В условиях сильного ветра, при минусовой (11 градусов) температуре палуба и такелаж были покрыты льдом. Завязался упорный артиллерийский бой, в ходе которого тральщики обезопасили подходы к берегу, чтобы обеспечить высадку десантов. В 11 часов «Сильный» начал высадку десанта. Монитор «Ленин» попал под огонь тяжелой артиллерии, и командир мастерских Ю. Бирин вывел корабль из опасной зоны. Командир «Сун-ят-сена» С. Хрулев, раненный в голову, сам себе перевязал рану и продолжал командовать. В этом бою наши моряки проявили мужество и храбрость. Главстаршина С. Круш буквально под градом пуль переходил от башни к башне, устраняя неисправности орудия. Минный старшина А. Мусатов под сильным огнем противника умело руководил постановкой трала, ведь затравленные мины приходилось подрывать на шлюпках. Осколком снаряда перебило штуртрос на канлодке «Пролетарий», но под градом пуль старшина Павел Белик и Петр Шевчук на открытой палубе исправили повреждения. Все до единого действовали слаженно, смело. Остатки Сунгарийской флотилии были потоплены корабельной артиллерией. К исходу дня наши бойцы прорвались на восточную и западную окраины Фугдина. Всю ночь на первое ноября шел бой за город, под утро окруженные со всех сторон части сдались в плен. Уничтожено около 300 человек, наши потери: трое убито и 11 ранено.

Второго ноября все корабли Амурской флотилии с десантами покинули Фугдинский рейд. Нужно было срочно возвращаться домой. По Сунгари уже плыли первые льдины. Несмотря на пронизывающий морозный ветер, советских бойцов провожало много жителей. Китайские рабочие, махая шапками, кричали: «Большивики — хо!», «У красных большое доброе сердце!» Разгром под Фугдином ускорил завершение вооруженного конфликта. 20 декабря 1929 года в Хабаровске между Китаем и СССР был подписан протокол о восстановлении законных прав Советского государства на КВЖД.